Колесничие Фортуны - Страница 4

– Ну, что там у вас произошло? – осведомился двадцать третий герцог Бедфордский, усаживаясь на мой письменный стол и водружая перед собой пузатую бутыль матово-черного цвета.

Я поведал ему о своем путешествии за Ричардом Плантагенетом и о превратностях, связанных с повторной командировкой. Все это время мой побратим любовался игрой света в коньяке, наполнявшем его хрустальный кубок, и, невзирая на все мои запреты, пускал клубы дыма в потолок, попыхивая дорогой виргинской сигарой.

– Ничего, – одобрил он мой рассказ. – Треть, конечно, приврал. Но в целом складно. И что, Отпрыск стал в позу борзого барана?

Я молча кивнул головой.

– Ладно, несущественно, – продолжил Зеф. – Отдыхай, не беспокойся. Утрясем мы твой вопрос. А сегодня, если ты, конечно, не забыл, – мой день рождения.

– Джо, ты скоро? – заглянула в мой кабинет хищного вида красотка, озаряя полумрак нашего убежища ослепительной рекламной улыбкой. Раньше я не видел этой барышни в окружении моего друга, однако, если мне не изменяла зрительная память, именно ее трехметровое изображение убеждало каждого встречного и поперечного носить ультрамодные колготки.

Рекламный щит со слабо одетой прелестницей, установленный на въезде в наш преимущественно холостяцкий закрытый поселок, пользовался большим успехом. Во всяком случае, что я мог сказать абсолютно достоверно: если не спеша скользить взглядом по демонстрируемой на щите ноге от заманчивых округлостей вверху до изящных пальчиков внизу, то можно дважды не торопясь прочитать «Отче наш». Правда, дочитать удавалось немногим – у большинства перехватывало дыхание после первых слов.

– Знакомьтесь, – произнес Зеф, вновь наливая себе коньяка, – это Айрин. Длина ноги сорок четыре дюйма, мисс чего-то обо что-то. – Красотка вновь прорекламировала свои ровные белые зубы. – А это лорд Камдил, рыцарь без страха, упрека и многих других полезных качеств. Большой специалист по подвигам в честь прекрасных дам. Если тебя донимает какой-нибудь дракон, ты только скажи ему – и можешь готовить место для драконьей головы у себя над кроватью.

– Что, правда? – распахнула свои русалочьи глаза красотка. – Как это романтично! Вы расскажете мне о своих подвигах? – томно промурлыкала она.

– Непременно расскажет, но ближе к ночи, – оборвал ее красноречие мой побратим. – Пока иди развлекай гостей.

Мисс чего-то об чего-то скрылась за дверью.

– Господи! – сокрушался мой друг. – Ну почему: как красивая и умная – так стерва, а как просто красивая – так дура непроходимая!

Я не разделял категоричности Зефа, но спорить с ним было делом абсолютно бесполезным.

– Ибо такова природа вещей, – глубокомысленно заметил я, незаметно пряча недопитый коньяк за стопку книг.

– Ладно, братец, пошли веселиться, – отчаянно махнув рукой, закончил разговор Рассел. И мы исполнили свое намерение.

В общем, когда утром вновь зазвонил телефон, я счел это неприкрытым издевательством и решил не подходить ни за что. Когда он зазвонил во второй, третий и четвертый раз – я стоически терпел, но во время пятого штурма моей нервной системы брауни, разбуженный наглым трезвоном, выбрался из своего угла и, проделав обычную операцию с телефонной трубкой, произнес, не раскрывая глаз, но становясь в непременную торжественную позу: «Его Высочество принц Готлиб фон Гогенцоллерн». После чего он рухнул головой на скомканную пачку «Пэлл-Мэлл» и вновь заснул непробудным сном со счастливым сознанием выполненного долга.

С трудом добравшись до аппарата, я решительно промолчал в трубку. Голос шефа, пробившийся через минуту такого «разговора» до моего сознания, не прибавил моей любви к нему, но, судя по интонации, он тоже был не рад меня слышать.

– Да? – произнес я, собравшись с силами.

– Где вас изволит носить? – с новой яростью накинулся на меня Отпрыск.

– Я отдыхаю! Черт возьми, вы сами приказали мне отдыхать!

– Очень мило, – кипятился вельможный начальник, – я вижу, как вы отдыхаете.

– И как вам нравится то, что вы видите? – понемногу оживая, поинтересовался я.

– Это просто неслыханно. Более того, это возмутительно. Я буду ставить вопрос о вашем поведении на заседании ученого совета.

– Уж лучше сразу в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, – спросонья съязвил я.

– Это авантюризм, а не работа, – продолжал возмущаться шеф, явно пропустив мое замечание мимо ушей.

– Вся моя работа – сплошной авантюризм, – парировал я. – Вы позвонили мне в такую рань, чтобы сообщить этот потрясающий факт?

– Я этого так не оставлю, и не надейтесь!

В общем-то я и не надеялся. Судя по тому, что шеф выражался без обычных витиеватостей, он был очень зол. – И все-таки, чем я обязан столь раннему звонку?

– Какая рань? Девять часов!

Отметив про себя, что после вчерашнего отдыха три часа на сон – явно маловато, я вновь вернулся к своему вопросу:

– Монсеньор, чего вы от меня хотите?

– Чего?.. – В паузу, образовавшуюся после этих слов, можно было спокойно вставить весь лексикон какого-нибудь полинезийского племени. – Приезжайте в Институт и отправляйтесь хоть к чертовой матери, хоть на тот свет!

– Ясно. Еду! – Я опустил на держатель трубку и щелкнул пальцами. Из зеркала напротив на меня смотрел широкоплечий мускулистый мужчина с опухшим лицом и всклокоченной бородой цвета темной бронзы. «Несказанно хорош», – усмехнулся я, встряхивая остатками некогда буйных кудрей и нанося хук слева своему отражению. Отражение ушло с линии атаки и стало в дзенкуцу-дачи .